Пример педагогики по принципам С.Френе
Автор: Погребинская Юлия
Я приехала в Париж на одну неделю — для того, чтобы отдохнуть, побольше узнать об истории и культуре Франции и, наконец, посетить детский сад, одна из воспитательниц которого обучает детей по педагогике Селестена Френе.
Достижению всех моих целей любезно способствовала Алла Аркадьевна Шейнина, основатель российской Ассоциации Френе, уважаемый педагог французского языка, а ныне автор замечательных выпусков журнала «Французский язык» (приложение к газете «Первое сентября»).
Посещение детского сада, о котором я говорила выше, было для меня светом в конце тоннеля, смутной надеждой на то, что мне все-таки удастся увидеть настоящего френетиста в деле.
Алла Аркадьевна рассказывала мне, что в разговоре с ней Патрисия (так звали нашу «надежду») несколько раз оговаривалась, что ее вряд ли можно назвать френетистом, поскольку она всего лишь переняла некоторые принципы вышеупомянутой педагогики и, кроме того, не так давно приняла решение выйти из Ассоциации «Френе». Мне, если честно, такая позиция очень понравилась и поселила во мне еще больше надежды на то, что Патрисия – тот человек, которого мы ищем. По моему глубокому убеждению, яркой и интересной личностью является не тот, кто стремится быть похожим на кого-либо еще, не тот, кто отождествляет себя с кем-то или чем-то, а тот человек, внутри которого есть собственные внутренние установки (законы, если хотите) и индивидуальные особенности, не мешающие ему в то же время придерживаться какой-либо идеологии. Как правило, такие люди скромны и не кричат на весь мир, что они чьи-то последователи, но именно их можно назвать таковыми, потому как, никому не подражая, они сохраняют свою индивидуальность и постоянно развиваются.
И вот как начинается день в этом детском саду.
В 8.30 при входе в детский сад детей встречала директор и здоровалась с каждым из них отдельно. Увидев это, мы не пожалели, что приехали к началу занятий. Нас познакомили с воспитателями и нянечками детского сада и показали где проходят занятия. Нас также предупредили, что по — Френе работают только Патрисия и ее коллега Натали, и в детском саду есть еще и другие, «обычные» группы.
Первое, что приятно удивило нас с Аллой Аркадьевной, было то, что дети из младшей (3-4 года) и старшей группы (5-6 лет) находились в соседних помещениях и могли беспрепятственно общаться друг с другом, заходить друг к другу «в гости» даже во время занятий. Мы смогли в полной мере убедиться в такой возможности во второй половине дня, когда дети из двух групп практически слились в одну. Вторым сюрпризом был тот факт, что в группах, среди «нормальных», было несколько детей, по тем или иным параметрам отстающих в развитии. Некоторых из них можно было определить сразу, а недостатки остальных стали очевидны позже. Но самое удивительное, что нормальные дети безо всяких препятствий и негативных эмоций общались с теми, кто чем-то от них отличался. Ощущение неоднородности создавало еще и то, что в группах были не только белые и черные дети (присутствие черных детей во французских классах — обычное дело, тем более в бедных районах), но и те, кто вместе с родителями приехали из других стран (Марокко, Колумбии, Турции, Италии, Польши). Несмотря на это, все дети прекрасно общались на французском языке. И я имела возможность понять, почему это не вызывает у них затруднений. Дело в том, что я вообще не говорю по-французски, и поначалу, все, что говорили воспитательницы и дети, для меня переводила Алла Аркадьевна. Самое странное для меня заключалось в том, что ближе к концу нашего визита в переводе отпала необходимость, потому что каким-то волшебным образом я стала все понимать (во многом, благодаря самим детям).
Пока дети играли между собой и общались (на это им специально уделяется некоторое время перед началом занятий), Патрисия и Натали объяснили нам, что каждая из них проводит занятие в обеих группах. Во-первых, потому, что придерживаются «одной линии», во-вторых, потому что решение «переходить» из одной группы в другую обусловлено лучшей способностью кого-либо из педагогов вести тот или иной предмет.
Но вот начинаются занятия. Нам предоставили возможность переходить из одной комнаты в другую, поэтому у нас сложилось представление о том, что происходит в обеих группах. Насколько я поняла, перед старшей группой стояла задача подготовки к школе и, соответственно, обучения хотя бы минимальным необходимым для поступления в школу знаниям. Перед младшей группой не поставлены какие-либо четко очерченные цели, однако это не означает, что здесь занятия проходят сумбурно — то, что необходимо усвоить в течение какого-то конкретного промежутка времени (четверти или года), заранее известно воспитательницам. Важно то, что все поставленные задачи, так или иначе, должны быть выполнены к концу обозначенного периода, а то, как это будет происходить и в какой последовательности – это, как говорит Патрисия, «моя проблема».
Нам очень понравилось, что в этих группах детям позволяется развиваться в разном темпе – это означает, что если какой-либо ребенок еще не освоил то, что освоили остальные, у воспитателя не возникает никаких опасений. Он знает, что, рано или поздно, цель будет достигнута, просто на выполнение одной и той же задачи каждому ребенку нужно свое время. Главное, что малыш, у которого возникли временные трудности, нисколько по этому поводу не смущается и сохраняет уверенность в своих силах. И это, как мне объяснила Алла Аркадьевна, вполне соответствует «духу Френе», согласно которому каждому позволяется двигаться в своем ритме.
Вернувшись к занятиям, хочу отметить, что в группах нет какой-то жестко установленной очередности занятий или времени их продолжительности. Просто педагог «следует за сложившейся ситуацией». А это, как известно, для многих намного сложнее четко намеченного плана, ведь это обязывает преподавателя «включать» интуицию и очень остро чувствовать детей. В день нашего посещения у детей были рисование, гимнастика, чтение, язык и математика. Все эти предметы были как-то волшебным образом связаны между собой, перетекали один в другой. Воспитательницы уделяли какому-либо занятию ровно столько времени, сколько было необходимо детям, чтобы в той или иной степени усвоить материал, и ровно столько времени, сколько дети были готовы это воспринимать. Как мне кажется, при таком раскладе есть возможность подстраиваться под детей, а также максимально рационально и результативно использовать время.
В старшей группе занятия начались с того, что воспитательница написала на доске букву «L» во всех ее вариациях – маленькую прописную, большую прописную, маленькую печатную и большую печатную. Строчкой ниже располагались слоги с буквой «l»: «la», «li», «lu» и т.д. Еще ниже было написано предложение с максимальным количеством использованных в нем букв «l». Дети должны были, следя за указкой педагога, сами озвучивать те звуки или слова, на которые она указывала. То есть дети учились читать, используя зрительную память. После того, как все было прочитано, ребятишки уселись за столы и взяли тетрадки с наклеенными на них своими именами. Каждому раздали листик, на котором было написано то же самое, что и на доске. Этот листик дети подкладывали под тетрадный для того, чтобы обвести просвечивающиеся буквы. Теперь, обводя написанное, они еще раз запоминали буквы, но уже другим способом. Пока ребята старательно выполняли предложенное задание, мы с Аллой Аркадьевной тихо прошли в зал, где у младшей группы проходила гимнастика.
На самом деле, это лишь условно можно назвать гимнастикой, поскольку то, что делали дети, скорее было похоже на игру. На полу были расстелены маты, которые якобы были водой, а пространство за ее пределами – сушей. Воспитательница разными способами обыгрывала эту ситуацию, показывая детям разные движения, которые они с удовольствием повторяли. Дальше были разные упражнения с кругами и лежа на полу, обучающие детишек отличать правую и левую сторону, поднимать сначала одну, а потом другую ногу и т.д. Все это происходило очень ненавязчиво. Воспитательница не окрикивала отвлекшихся детей и не втягивала их в общее действо, а осторожно спрашивала ребенка, не хочет ли он поиграть со всеми. Если малыш отказывался, то воспитательница спокойно продолжала заниматься с другими детьми, потому что знала, что он присоединится к ним, когда заинтересуется. Как правило, это происходило сразу же после того, как начиналось новое упражнение.